4

Однажды меня вызвал к себе Вепсов.

• Нужно съездить с Ювэ в журнал «Молодая гвардия», получить там гонорар и доставить Классика в целости и сохранности домой, — сказал он.
• Алевтина Кузьминична распорядилась? — спросил я.
• Она, — кивнул Вепсов.

Я догадывался, что неприязнь друг к другу у Вепсова и Кузьминичны была равновеликая.

 

В другой ситуации сопровождать Классика взялся бы сам Вепсов, но сейчас это было исключено. Пару лет назад в «Молодой гвардии» зару­били роман Вепсова «Дусина гарь». Он именно так и назывался: «Дусина гарь». Если бы мне во время работы в журнале попался роман с таким названием, я бы зарубил его за одно название. У нас в Белоруссии гарью назывался самогон. Не исключаю, что в «Молодой гвардии» его завернули по каким-то другим причинам. Сам я в этом журнале никогда не печатал­ся. Мне хватало «Юности», «Дружбы народов» и «Нашего современника». Причем то, что я был автором последнего, вызывало вопросы у многих моих минских друзей.

• В империалисты пошел? — без обиняков спросил меня Алесь Гай- ворон.
• В патриоты, — поправил я его.
• Это еще хуже, — сказал Алесь. — Патриотом ты предаешь всех бор­цов за незалежность.
• Мои предки за незалежность не воевали, — возразил я.
• Но они ведь не в Москве сидели и не ели черную икру ложками. Тутэйшие.
• Мой дед в колхоз так и не вступил, — вспомнил я. — Остался еди­ноличником. А умер в оккупации под немцами.
• А ты в москали подался. Натуральный предатель.
• Сам дурак, — предъявил я последний аргумент. — Ксендзы тебя охмурили, ты и рад. Рабская психология.

На том мы и расстались.

И вот теперь мне предстояло заглянуть в логово еще более лютых пат­риотов, чем в «Нашем современнике».

• С Поповым встречались? — спросил меня Классик в машине.
• Нет, — сказал я.
• «Вечный зов» — хороший роман. Но кличка у него дурацкая. — Классик хмыкнул.
• Какая?
• Стакан Стаканыч.

По-моему, это была хорошая кличка. Русская.

Журнал размещался в издательском комплексе «Молодая гвардия» на Новослободской. В конце восьмидесятых в «Молодой гвардии» у меня вышла книга повестей и рассказов, и мне, конечно, приходилось здесь бывать. Но, повторяю, не в журнале.

Мы поднялись на нужный этаж. Классик был здесь как дома. Заглянул в одну дверь, другую и бодро направился в приемную главного.

• Каждый день что-то меняется, — объяснил он мне на ходу. — Чтобы выжить, приходится сдавать в аренду площади.
• Сильно ужались? — спросил я, едва поспевая за ним.
• Пока не очень. У него зам оборотистый.

«С оборотистыми как раз и ужимаются», — подумал я.

В приемной главного никого, кроме секретаря, не было.

• В бухгалтерии уже были? — спросила она Классика.
• Нет, — сказал Ювэ, озираясь по сторонам.
• Пойдемте, я вас провожу, — поднялась секретарь.

Мне в бухгалтерии делать было нечего, и я остался в приемной. В дверь заглянул черноволосый человек. Отчего-то я сразу понял, что это оборо­тистый зам.

• С Юрием Владимировичем? — спросил он.
• Велено сопроводить и доставить в целости и сохранности, — ска­зал я.
• Мы бы и сами доставили, — хмыкнул зам. — Анатолий Степанович удивился, узнав, что Юрий Владимирович приехал на издательской маши­не. А Вепсова нет?
• Нет, — сказал я.

Зам исчез.

Интересно, что здесь было бы, если бы Вепсов на самом деле приехал. Кто автор картины «Не ждали»? Спросить об этом было некого, и я стал разглядывать книги, стоящие в книжных шкафах. В основном это бы­ли номера журнала и романы Анатолия Попова. У него, оказывается, не только «Вечный зов», но и другие. Популярный писатель. Это тебе не «Дусина гарь» Вепсова. Классик, между прочим, мог бы посоветовать из­менить название. Но, как говорится в одном анекдоте, классики ушли к классикам, а тебе пакет.

Я вышел в коридор и увидел Классика, шествующего в окружении не­скольких сотрудников журнала.

«А штат, наверное, у них сильно уменьшился, — подумал я. — В стра­не победившей демократии выживает сильнейший».

• Ну и где Анатолий Степанович? — спросил меня Классик.

Вероятно, он посчитал, что за последние пятнадцать минут я уже уво­лился из «Современного литератора» и оформился на работу в «Молодую гвардию».

Однако в этом спектакле все мизансцены были расписаны до мелочей. В проеме двери нарисовалась крупная фигура Анатолия Степановича. Раскинув руки, он двинулся навстречу Классику.

• Герой Героя видит издалека, — сказал кто-то рядом со мной.
• Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, — возразили ему.

«Наверное, зам», — подумал я.

И не ошибся.

Классик и Стакан Стаканыч троекратно расцеловались и направились в приемную. Мы гурьбой направились за ними, и оказалось, что в при­емной уже не меньше десятка человек.

После визита в бухгалтерию у Классика заметно улучшилось настрое­ние, и он пожимал руки всем подряд, даже мне.

Что ж, и у писателей, находящихся в оппозиции к нынешнему режи­му, могут быть маленькие радости. Не такие, конечно, как у тех, кто этот режим обслуживает, но вот даже гонорар заплатили.

Я приглядывался к хозяину кабинета. Несмотря на грузную фигуру и мощный двойной подбородок, он двигался легко. Взгляд цепкий. В той стране, которую все находящиеся в этом кабинете потеряли, случайно Героями не становились. Как и классиками.

Радостное оживление понемногу улеглось. Классик, как и все здесь, хорошо знал традиции подобных мероприятий.

• Ну, Анатолий Степанович, — посмотрел Ювэ на Попова, — куда теперь?
• Куда? — озадачился хозяин. — Действительно, надо бы отметить... Сейчас пошлем человека. Сергей!

Зам сделал шаг вперед.

• Вот он сейчас организует, — полез во внутренний карман пиджака Стакан Стаканыч. — Сколько надо?

Из Классика будто выпустили воздух. Он беспомощно оглянулся по сторонам и увидел меня.

• Поедем в издательство, — слабым голосом сказал он. — Дела, по­нимаете ли...

В наступившей тишине, подобно разрыву снаряда, грянул телефонный звонок. Секретарь судорожно схватила трубку.

• Подождите, — посмотрел на нее Попов. — У меня есть пять буты­лок водки, но ведь тебе, Юра, этого не хватит?

Кто-то хихикнул.

• Пять бутылок? — уставился на Попова Классик. — Каких буты­лок?

Все расхохотались. От улыбки не удержалась даже секретарь, которая так и не донесла трубку до уха.

• Пойдем, — обнял Классика за плечи Стакан Стаканыч. — Уже дав­но все готово.

Торжественно распахнулась дверь кабинета главного редактора, и на­шим глазам предстал стол, накрытый в лучших русских традициях. А мо­жет, это были советские традиции, тоже хорошие.

На столе было все, включая черную икру в розетке. «Для Классика», — понял я.

Все расселись по местам, строго сообразуясь с этикетом здешнего дво­ра. Мое место было среди прислуги.

«Хорошо, хоть подавать не надо», — подумал я и посмотрел на зама, сидевшего рядом.

Тот все понял, и рука с бутылкой, наполнявшая рюмку, дрогнула. Не­сколько капель пролились на стол.

• Сергей! — укоризненно сказал Стакан Стаканыч. — Опять после вчерашнего руки дрожат?

Зам виновато понурился.

«Похоже, преемник, — подумал я. — Но пока взберется на трон, вку­сит сполна. Монаршие особы не любят преемников».

• Ну, за что пьем? — с некоторым недоумением посмотрел на свою рюмку Ювэ.

Очевидно, он еще не вполне осознал, что рядом нет Алевтины Кузь­миничны.

• За роман! — поднялся с председательского места Стакан Стака- ныч. — За неиссякаемый родник живого русского слова!

Послышался грохот отодвигаемых стульев. За такие слова нужно было пить только стоя.

• Не считал, который это по счету роман? — спросил меня зам.

После первой же рюмки он перешел на «ты».

• Нет, — сказал я.
• Раньше он их как блины пёк.
• Теперь тоже по роману в год, — сказал сосед слева. — Плюс десятка три миниатюр.
• А что еще делать на даче? — согласился с нами сотрудник, сидев­ший напротив. — Не бывали у него в Переделкине?
• Он в Ватутинках, — сказал я. — Старая дача, еще пятидесятых го­дов.

Недавно я действительно отвозил Классику пакет с рукописями. Он принял меня в кабинете на втором этаже. Когда-то, наверное, это бы­ла роскошная дача, похожая на старые внуковские. Но время неумоли­мо. Скрипят половицы, кое-где отстали от стен обои, рассохлись рамы в окнах. Дому давно нужен капитальный ремонт. А лучше, конечно, снести все и отстроить заново. Для этого, правда, нужны гонорары Марининой или Акунина.

Мы спустились вниз и отправились гулять по участку.

• Вот сюда, — заботливо направлял меня Классик. — Лучше по этой тропинке.
• Боровик! — ахнул я. — А вот еще один!

Классик удовлетворенно усмехнулся. Хорошо, когда зритель на спекта­кле понятлив. Не заметил бы гриб — провалил бы премьеру.

• Не хотите рюмочку? — взял меня под руку Ювэ.
• За рулем.
• В следующий раз без машины приезжайте.
• Непременно, — пообещал я, но при этом подумал, что Алевтина Кузьминична вряд ли позволила бы нам разгуляться.

В журнале «Молодая гвардия» роль Алевтины Кузьминичны исполнял я. Я выпил очередной бокал минеральной воды и посмотрел на практи­чески нетронутую черную икру в розетке. Интересно, по руке или по лбу досталось бы мне, если бы я осмелился ковырнуть ее кончиком ножа? Наверное, по лбу.

• Пора, — сказал я заму. — Время не ждет.
• Как? — вскинулся тот. — Еще даже не начинали!
• А у меня приказ, за невыполнение которого расстрел на месте, — хмыкнул я.

Я знал, что в застолье любые пререкания бессмысленны, нужны дейст­вия.

Как ни упирался Ювэ, я все-таки заставил его подняться с места и уй­ти со мной. Стакан Стаканыч особенно не протестовал. Что ж, пословицу про двух медведей в одной берлоге еще никто не отменял.

Но, как выяснилось позже, я зря старался. Ювэ приехал со мной в издательство и отправился прямиком в комнатку за сценой. Он уселся на­против Вепсова и не встал, пока не добрал упущенное.

• А как же Алевтина Кузьминична? — спросил я Вепсова.
• С деньгами в кармане его в любом виде примут, — махнул тот ру­кой.

«Жалко, что в “Молодой гвардии” икру не съел, — подумал я. — За тру­ды ведь ни там не платят, ни здесь».

В издательстве «Современный литератор» действительно платили кро­хи, но это не казалось чем-то странным. Обнищание людей было первей­шей задачей нынешней власти. А с писателями она разбиралась с особым пристрастием, как говорится, в лучших традициях ЧК, ГПУ и МГБ с КГБ. По странному стечению обстоятельств многие предки теперешних рефор­маторов занимали в этих уважаемых организациях далеко не последние места.